Все фотографии защищены авторским правом. Любое воспроизведение фотографий без письменного разрешения автора запрещено. Приобрести лицензию на воспроизведение фото, заказать полноразмерное фото, фотографию в RAW формате можно у Андрея Дачника или приобрести на Shutterstock .
2014-2016 Андрей Дачник

Изба в виде клетского деревянного сруба различной конфигурации является традиционным русским жилищем для сельской местности. Традиции избы восходят к землянкам и домам с земляными стенами из которых постепенно стали подниматься чисто деревянные срубы без наружного утепления.

Русская деревенская изба обычно представляла собой не только дом для жилья людей, но целый комплекс построек, включавший в себя все необходимое для автономной жизни большой русской семьи: это и жилые помещения, и помещения для хранения, помещения для скота и птицы, помещения для запасов корма (сеновалы), помещения-мастерские, которые были интегрированы в один огороженный и хорошо защищенный от непогоды и чужаков крестьянский двор. Иногда часть помещений была интегрирована под единой кровлей с домом или входила в состав крытого двора. Только бани, почитавшиеся местом обитания нечистой силы (и источников пожаров) строили отдельно от крестьянской усадьбы.

Долгое время в России строили избы исключительно только при помощи топора. Такие приспособления как пилы и сверла появлялись только в XIX веке, что в некоторой степени снизило долговечность русских деревянных изб, так как пилы и сверла, во отличие от топора, оставляли "открытой" для проникновения влаги и микроорганизмов структуру дерева. Топор же "запечатывал" дерево, сминая его структуру. Металл практически не использовался при строительстве изб, так как был достаточно дорогим из-за его кустарной добычи (болотный металл) и производства.

С пятнадцатого века центральным элементом интерьера избы стала русская печь, которая могла занимать до одной четверти площади жилой части избы. Генетически русская печь восходит к византийской хлебной печи , которую заключили в короб и засыпали песком, чтобы дольше сохранять тепло.

Выверенная веками русской жизни конструкция избы не претерпевала сильных изменений со времен средневековья до XX века. И по сей день сохраняются деревянные постройки, которым насчитывается по 100-200-300 лет. Основной урон деревянному домостроению России нанесла не природа, а человеческий фактор: пожары, войны, революции, регулярные пределы собственности и "современная" реконструкция и ремонт русских изб . Поэтому с каждым днем все меньше и меньше становится вокруг уникальных деревянных построек, украшающих собой Русскую Землю, имеющих свою собственную душу и неповторимое своеобразие.

Т ипичный северный дом – это дом и двор под одной крышей. Такой, чтобы в зимнее время на улицу можно было не выходить совсем, ну разве что за водой.

Дом Екатерины Евтюковой – типичный для Унежмы.

Слева – жилая часть, справа – сарай (хоздвор). Фото 2010 г.

.

Жилая часть находилась с лицевой стороны постройки (обращенной к улице), дальше располагались сени, к сеням примыкал сарай (его называют еще хоздвор или поветь). Все эти помещения компоновались в одну линию, одно за другим, в результате чего дом получался длинным, образуя в плане сильно вытянутый прямоугольник 6-8 м в ширину и до 25 м в длину. Сарай (обычно одной ширины с жилой частью) был двухэтажным – собственно сарай наверху, а под ним двор (или подклет) для домашней скотины.

В редких исключениях сарай был шире жилой части (тогда план выглядел в виде буквы «Г»). В Унежме было несколько таких домов, например, дом волостного писаря Епифанова.

√ В понимании горожанина слово «сарай» обычно означает небольшое отдельностоящее дощатое строение для хранения разного хлама. В применении к северному дому это слово имеет совсем другое значение. Здесь сарай – равноправная часть постройки, по площади равная жилой половине, а иногда и больше. Подробнее о сарае будет рассказано ниже.

√ Подклеты унежемских домов, в отличие от других северных деревень, невысоки, так же как не высоки за счет этого и сами дома́. Возможно, это объясняется тем, что на реке не бывает паводков, а зимой часты сильные ветра, сдувающие снежный покров, поэтому необходимость в высоком подклете невелика.

Дома, в основном, были одноэтажными – большинство семей были среднего достатка. Двухэтажных домов было не более десятка. Их могли позволить себе лишь зажиточные судовладельцы, которых было немного. Двухэтажными были также дом священника (построенный на пожертвования) и почтовая станция.

Крыши были двухскатными, со стороны лицевого фасада зачастую вальмовыми (т.е. с дополнительным передним скатом). Вальма часто украшалась мансардой, которая была чисто декоративной – ее окошки выходили на подволоку (чердак).

Дом Е. Евтюковой с мансардой. Фото 1987 г.

Типичные образцы унежемских домов с разными типами крыш:

Дом с вальмовой крышей (писаря Епифанова).

Справа – двухскатная крыша с лицевым фронтоном (дом И.Л. Евтюкова, хоздвор утрачен), слева – вальмовая с мансардой (дом Тюрдеевых, позднее – О.Г. Куколевой и В.П. Евтюкова).

Дом с мансардой (Варзугиных-Тюрдеевых, хоздвор разобран).

Подавляющее большинство домов были «однофасадными», т.е. с одним лицевым фасадом (им считался торцевой фасад, смотрящий на улицу). На нем располагались обычно четыре (в домах поменьше три) окна. Реже встречались двухфасадные дома, т.е. жилая часть у такого дома была не прямоугольной, а «Г»-образной, и тогда боковой выступ оформлялся аналогично лицевому фасаду с треугольным фронтоном над ним. Двухфасадным был, например, дом судостроителя И.Ф. Варзугина (первоначально двухэтажный). Планировка его сарая тоже была нетипичной – он, судя по всему, располагался не вдоль, а поперек.

Двухфасадный дом И.Ф. Варзугина (в колхозное время пониженный до одного этажа).

Слева (на фото не виден) – лицевой фасад, выходящий на улицу, в центре – второй, боковой, фасад.

Трехфасадным («Т»-образным в плане) в Унежме был только один дом – М.В. Базанова, корабельного мастера. Он стоял в самом центре Заполья, у Средней вараки. Основной фасад выходил на тракт, два других по бокам. В доме были кухня, чайная, передняя, спальня.

√ Деревенские названия жилых помещений («передняя», «кухня», и т.п.) сильно отличаются от городских, например «кухня» в понимании сельского жителя – совсем не то, что кухня в городской квартире. Подробнее о названиях и назначениях комнат будет рассказано ниже.

Срубы ставили либо на плоские камни, либо на вертикально врытые в землю стойки, в качестве гидроизоляции прокладывая под нижние венцы бересту. Бревенчатые стены рубились обычно «в обло» – с выпусками, и снаружи не обшивались. (Позднее, в начале XX вв., богатые дома стали обшивать досками, такая обшивка сохранилась, например, на доме писаря Епифанова). Крыши крылись тесом, каждая тесина имела две продольные ложбинки для лучшего стока воды.

Унежемские дома почти не сохранили наружного декоративного убранства – резных наличников, причелин, полотенец и пр., таких характерных для большинства русских деревень. Скорее всего, их было мало и изначально. Архитектура приморских деревеньБелого моря вообще сурова и лаконична, отчасти в силу климатических условий, отчасти в силу бытовых особенностей (с весны до осени все взрослое мужское население уходило на рыбные промыслы, и заниматься «архитектурными изысками» просто не было времени), а отчасти, может, в силу основательности и немногословности поморского характера – была бы крепка и надежна сама постройка, а остальное не столь важно…

Строили дома семейной артелью, приглашая в помощники родственников – отцов, сыновей, дядей, братьев, а также односельчан. Вот что рассказывает о расширении родного дома Иван Матвеевич Ульянов («О времени и о себе»).

√ Речь идет не о постройке нового дома, а о перестройке (расширении) старого. Так часто делали, когда семья увеличивалась (скажем, женились взрослые сыновья) и возникала острая необходимость в дополнительных комнатах. В этом случае оставляли существующую кухню, сени и хоздвор, а к кухне пристраивали новые комнаты. Из-за этого дом часто вылезал вперед и выходил за линию фасадов, закрывая вид соседям.

Другой пример такой перестройки – дом писаря Епифанова. К старой кухне были пристроены две новые комнаты, дом сильно увеличился в длину и почти что «вылез» на горушку перед ним, так что между ним и горушкой едва можно было пройти.

«Осенью около нашего дома застучали топоры, завизжали пилы. Сначала отпилили переднюю и чайную и разобрали. Осталась для жилья только кухня. Жили и спали в основном у дяди Александра, кормиться ходили домой. В кухне оставались жить отец с матерью и маленькой Ульяной, да иногда я засыпал на печке рано вечером.

Разговор о доме возникал часто. Мать говорила о нем, как о живом существе. Иногда она по настоящему ругалась и доходила до плача. Мне тоже казалось, что мы его незаслуженно обижаем. Но возврата к старому уже не было. Новый дом возникал как в сказке. Не знаю, был ли какой план или чертеж, я не видел, но дом строился. Кто пилил доски, другие тесали бревна, рубили углы. Работали с утра до вечера. Помогали дяди Дмитрий, Михаил, Иван, работали все старшие парни. Малышей предупредили, чтобы на стройке не вертелись, как бы не зашибить. Рядом, около дома, стояли большие высокие козлы, туда наверх закатывали бревна и пилили продольной пилой. Один пильщик стоял наверху, второй – внизу. От этой пилы получались доски на полы, потолки, крышу. Когда поставили первые венцы на плоские камни, то получилось, что наш будущий дом будет загораживать сзади стоящие, выходить из ряда, потому что новый пристраивался к старой кухне, да в новом будет кухня. Об этом стали говорить соседи, отца вызвали в сельсовет. Но сделать что-нибудь другое было невозможно, как же жить без кухни?

Дом рос не по дням, а по часам. К концу года был готов сруб, поставлены полы в кухне и чайной, потолки и крыша. Оставалось сделать печи. Зимой обычно этим не занимаются – холодно. Но отец решил делать, договорился с печником Николаем Фроловым, чтобы тот сделал печи на кухне и в чайной. В кухне постоянно была горячая вода и теплая глина, чтобы у печника и подсобных не мерзли руки. Выкладывать трубы на чердаке и крыше было куда трудней, чем печи в закрытых комнатах. Тут на глазах стыли вода и глина, мерзли руки. Вскоре русскую печку начали топить, мыть полы. Топили несколько дней понемногу, чтобы не появились трещины. Потом, когда она достаточно нагрелась и просохла, стали постепенно переходить.

В новом доме было не так, как в старом – прохладно и непривычно. Кухня в несколько раз больше: с тремя окнами, да еще за печкой комнатушка – спальня с двумя окнами, чайная тоже большая. Там Федор с Авдотьей поставили кровать и качалку для ребенка. В этой комнате по два окна с обоих сторон.

В доме было прохладно. Ходили в валенках, на плечи что-нибудь одевали. Часто сидели на печи и грелись, туда же забиралась мать после окончания утренних дел. Печка спасала. На печке можно было стоять и в растяжку спать. Она была длинная и широкая. Но дров на нее нужно было много, чтобы протопить, испечь и сварить. На ночь ложились на полу на шкурах, под утро и на шкурах было холодно. Холодом дуло от стен и с пола, ведь лес был сырой, а полы одинарные, без черных. Чтобы было теплей в спальне, в следующем году отец сам сложил печку-галанку . Ее обычно топили под вечер, чтобы ночью было тепло спать».

Пройдемся по северному дому и рассмотрим каждую его часть в отдельности.

Дом Екатерины Евтюковой (1910-1920-е гг.) – типичный для Унежмы.	Дом волостного писаря А. Епифанова (кон. XIX – нач. XX вв.) – один из старейших в Унежме.	Дом Елизаветы Евтюковой (кон. XIX – нач. XX вв.)

Сени

Сени делят дом на две примерно равные части: теплую – жилую, и холодную – сарай. Наверх ведет деревянная лесенка в несколько ступенек, она расположена внутри, чтобы не заносилась снегом. Сбоку от лестницы складывают сухие наколотые дрова – чтобы всегда были под рукой.

√ С точки зрения горожанина, неотъемлемой принадлежностью каждого сельского дома (как и пригородной дачи) является крыльцо – с крышей-навесом, резными столбиками, перильцами и несколькими ступеньками, на которых так приятно посидеть в теплый летний вечерок. Северные дома, в т.ч. унежемские, отличаются от этого стереотипа – крылечка у них не было, и, как говорилось выше, лестница располагалась внутри, что объясняется, по всей видимости, суровыми климатическими условиями.

В «Сказе о Беломорье» у Ксении Гемп в связи с Унежмой упоминается, однако, «крыльцо под навесом на резных столбиках» в доме народной сказительницы Прасковии Парамоновны Ампиловой. Может быть, крыльцо это было исключением, но, скорее всего, описание этого дома у Ксении Гемп, так же как и личность сказительницы, относится не к Унежме, а к другой деревне, и «приписано» к Унежме по ошибке, что подробно рассмотрено в сборнике «И это всё о ней… Фрагменты из печатных изданий» (стр. 59).

По сторонам сеней – две двери, одна напротив другой. Двери эти всегда сплошные, из толстых досок, т.к. основная их задача (особенно в жилую часть) – хранить тепло. В торцевой части сеней обычно располагается кладовка (клеть).

√ Иногда встречается нетрадиционное расположение сеней – не перпендикулярно срубу, на всю его ширину, а сбоку, вдоль сруба, как, например, в доме Елизаветы Евтюковой. Такое расположение имеет свои преимущества – по крайней мере одна из комнат получается полностью изолированной, с отдельным входом прямо из сеней.

Жилая часть

Первое (и обычно самое большое) помещение, куда мы входим из сеней – это кухня (или изба). Здесь находится сердце дома – русская печь. Иногда кухня занимает всю ширину сруба, иногда лишь две трети (или три четверти) его ширины. В этом случае сзади, за печью, дощатой перегородкой бывает выгорожено еще одно помещение – боковуша, или узкая, как, например, в доме Екатерины Евтюковой. В боковуше (отапливаемой той же русской печью) обычно спали хозяева дома, родители.

Печи в Унежме клали из необожженного кирпича-сырца, который производили сами. Богатые «месторождения» глины находились совсем под боком, на открывающихся во время отлива вязких няшистых берегах. Именно поэтому унежемские печи очень непрочные, недолговечные, и быстро разрушаются от сырости в заброшенных неотапливаемых домах.

Сбоку от русской печи (между печью и стеной) – узкий закуток, обычно завешенный занавеской. Это «бабий кут», или «запечье» – там на деревянных полках вдоль стены стояли крынки и котелки. Бабий кут такой узкий, что зайти туда можно разве что боком. В полу здесь обычно расположен люк – лаз в подвал, где хранили соления, консервы и другие заготовки на зиму. Неподалеку от бабьего кута, на стене, смежной с горницей, висела блюдница (наблюдник) – деревянная полка для тарелок. В кухне (как, собственно, и в каждой комнате) обязательно был «красный угол» – угловая полочка, на которой стояла икона и горела лампада перед ней.

Кухня с русской печью. Фото 2007 г.	Русская печь, боковой фасад. Правее (не видна на фотографии – дверь в боковушу (узкую).	Боковуша (узкая). Фото 2007 г.

Обстановка кухни была проста: большой обеденный стол, такой, чтобы за ним могла разместиться вся семья (часто в 10-15 человек), длинные дощатые лавки, умывальник (обычно у входной двери) – вот, собственно, и все. «Кухня, посреди русская печка, стол да лавка для сиденья – вот и вся мебель», – так описывает И.М. Ульянов обстановку кухни в бедном доме вдовы В.Е. Куколевой («Марманск-Унежма-Петрозаводск»).

В домах побогаче в конце XIX века в кухне стала появляться и другая мебель – что-то вроде диванчиков, жестких или с обивкой, с резными спинками и ручками. Их традиционно ставили при входе, у стены, смежной с сенями.

Типичный унежемский диванчик.

Такой, или ему подобный, стоял практически в каждой кухне.

В кухне, как в самом просторном и самом теплом помещении, проходила наиболее активная дневная жизнь семьи, здесь готовили и ели, мастерили, вязали и пряли, здесь же, на длинной палке-очепе, прикрепленной к потолку, была подвешена зыбка. В зимнее время, особенно на закате деревни, когда молодежь разъехалась в города, в целях экономии дров остальные комнаты вообще не использовались стариками-хозяевами, и двери в них держали закрытыми.

√ Если проводить аналогию с городской квартирой, то «кухня» в деревенском доме будет скорее гостиной, чем кухней, а точнее, гостиной с открытой планировкой, т.е. со встроенной кухонной мебелью.

Дальнейшее расположение комнат зависело от степени достатка хозяев. В бедных домах помимо кухни могла быть всего одна комната, которая называлась передней (реже – горницей). Название «передняя» может ввести горожан в заблуждение – в городах так называется крошечное помещение при входе с лестничной клетки, где вешают верхнюю одежду. В деревне это, скорее, противоположность. Передняя здесь – самая красивая и самая светлая комната в доме, в самом его торце, впереди (отсюда и название). Она выходит на лицевой фасад, ее окна – «глаза дома», которыми он смотрит на улицу и на соседей напротив. Помимо окон по лицевому фасаду (а из обычно было четыре, реже три), передняя всегда имела еще по два боковых окна, так что в солнечные дни она вся была залита солнцем.

Передняя в заброшенном доме. Фото 2007 г.

Обычно передняя занимала всю ширину сруба, но иногда лицевая часть дома разгораживалась на две комнаты, по два окна каждая (плюс третье боковое).

√ Перегородка эта в Унежме была обычно дощатой, поэтому не нужно путать эту планировку с домом-«пятистенком», где продольная стена в торце была бревенчатой, несущей. Домов-пятистенков в Унежме либо не было, либо было мало, во всяком случае ни один из них не сохранился.

Для отопления передней ставилась кирпичная прямоугольная в плане печь-голландка (местное произношение «галанка» или «голанка»).

Если кухня в деревенских домах испокон веков выглядела примерно одинаково, то убранству передней придавали большое значение. В конце XIX – начале XX веков обеспеченные семьи старались обставить переднюю по-городскому. Здесь стояли столы с точеными ножками, накрытые узорчатой скатертью, красовались резные комоды, остекленные буфеты и горки с парадной посудой, резные деревянные (а иногда и металлические) кровати с кружевными покрывалами, подзорами и горой подушек. На полу – сундуки с одеждой и приданым, тканные коврики и дорожки. Стены украшали большие зеркала в затейливых рамах, а также вышитые крестом или гладью салфеточки, а зачастую и целые декоративные панно на популярные сюжеты.

Передняя. Фото М. Котцовой, 1980-е гг.

Вот как описывает переднюю (вернее, ее часть) И.М. Ульянов («О времени и о себе»). «Молодоженам выгородили в передней комнату, соорудив деревянную переборку. В их комнату ходить не велели. Но мы выбирали время, когда не было дома Федора и Авдотьи, и втихомолку забирались в их уголок. Там все было интересно: на полочках бутылочки, флакончики, коробочки, морские звезды, рыба скат и много других диковинок. А кровать такая пышная, высокая, и на ней гора белых подушек».

√ Продолжая аналогию с городской квартирой, деревенская передняя в городе была бы чем-то средним между спальней и гостиной.

В домах побогаче помимо передней имелась «чайная» (ее еще называли «малой избой»). Располагалась она между передней и кухней, по площади обычно была равна передней (или чуть поменьше), но иногда могла достигать размеров кухни (как, например, в доме писаря Епифанова). Название ее говорит само за себя – здесь, очевидно, пили чай. Может быть, именно поэтому окна чайной были особенными – широкими, трехстворчатыми. Такие окно назывались «тальянскими» – не от слова «итальянский», а от слова «тальянка» – гармоника. У окна традиционно ставили чайный стол и стулья (а не лавки, как в кухне). В тальянском окне, наверное, выгодно смотрелся с улицы самовар, а участникам чаепития, в свою очередь, хорошо была видна улица и проходившие мимо соседи.

Чайная с тальянским окном в заброшенном доме. Фото 2007 г.

Стол в чайной был сравнительно небольшой, т.к. чай, в силу его дороговизны, пило только взрослое (а в досюльные времена только мужское) население дома. Помимо стола здесь, как и в передней, могли находится комоды, кровати, сундуки и другая мебель.

√ В городских квартирах советского периода аналогии деревенской чайной, пожалуй, не найти. Приходит на ум только dining room в заграничных домах – комната с парадным обеденным столом, использующаяся лишь по праздникам, а в обычное время пустующая, т.к. обеденный стол повседневного использования обычно есть в гостиной.

Кухня, чайная, передняя и боковуша – вот и все жилые помещения деревенского дома. Комнаты, в городах называемой спальней, в деревне обычно не было (только «трехфасадный» дом М.В. Базанова мог позволить ее себе). Кровати могли находиться и в боковуше (узкой), и в передней, и в чайной, словом, везде, кроме кухни. Семьи были большие, в одном доме жило несколько поколений – родители, дети (зачастую уже взрослые и женатые, со своими детьми, т.к. сыновья традиционно приводили жен в родительский дом), бабушки и дедушки, и кроватей на всех не хватало. Поэтому подростки часто спали в передней на полу, на лосиных и оленьих шкурах, а старики и старухи – в кухне, на русской печке и даже на лавках. Места, где можно было бы уединиться, в деревенском доме практически не было, во-первых из-за перенаселенности и недостатка помещений, а во-вторых в силу общинной патриархальной традиции. Все комнаты (кроме, пожалуй, передней) были проходными, дощатые перегородки (если таковые имелись) зачастую не доходили до потолка, поэтому слышимость была если не 100-процентрая, то 90-процентная наверняка. Молодым семьям в передней или чайной иногда выгораживали закутки (комнатами это никак не назвать), создававшие лишь иллюзию изолированности (см. план дома писаря Епифанова). В летнее время прибежищем молодых были подволока и сеновал, любителям одиночества – море и вараки. Коренному горожанину в деревенском доме бывает не слишком уютно не столько в силу нехватки водопровода и теплого туалета, сколько в силу отсутствия комнаты, куда можно «уйти и закрыть за собой дверь».

Заканчивая разговор о жилой части дома, хочется сказать несколько слов о качестве строительных работ. Стены никогда не обшивались не только снаружи, но и изнутри, также как никогда не оклеивались обоями (нынешняя оклейка относится к советскому периоду). В жилых помещениях бревна отесывались топором так качественно, что поверхность становилась идеально ровной (скругленными оставались только углы, чтобы не промерзали). Сейчас, когда обои в заброшенных домах отслаиваются от сырости, видно, как тщательно обработаны бревна, не оставляя заноз и шероховатостей, и как плотно они пригнаны друг к другу, так что зачастую в щели невозможно просунуть даже иголку.

Поражает тонкая столярная работа – двери и оконные рамы. Все двери жилой части дома были филенчатыми (кроме дощатых дверей в сенях). Обвязка филенок и дверные наличники украшались изящными профилями, дверные ручки зачастую были латунными. Детали эти, в наше время доступные только обеспеченным слоям общества, в Унежме распространены повсеместно – мы видим их практически в каждом доме!

Оконные рамы были двойными: наружная, не съемная, и внутренняя, съемная, которая вставлялась на период холодов. Большинство рам были сплошными, и только одна – в кухне – открывающаяся, она крепилась на петлях . Внутренние съемные рамы имели внизу что-то наподобие ванночки для стекания конденсата с запотевающих зимой стекол.

√ Профилированные оконные рамы и обвязки дверных филенок стали широко применяться в Унежме, очевидно, только в начале XX вв. Это хорошо видно на примере дома писаря Епифанова. Кухня этого дома – старая, и оконные рамы там достаточно простые, без профилей, тогда как остальная часть дома, пристроенная позже, имеет все признаки «нового века» и столярная работа вызывает восхищение.

Развитие деревенской архитектуры

Сельское строительство получило широкое распространение в России в середине XX века. Примечательно то, что увеличилась капитальность сельских сооружений, их техническая оснащенность, повысился уровень механизации производства в деревнях, происходило активное внедрение в сельское строительство железобетонных конструкций.

Замечание 1

В 60-е годы система проектирования сельских зданий была перестроена и улучшена, в лучшую сторону изменилась и технология производства работ.

Было сформировано Министерство сельского строительства СССР, которое охватывало широкую сеть специальных трестов и организованные межколхозные строительные организации. В это же время была сформирована система главных институтов, занимающихся объединением типового проектирования и научно-исследовательских видов работ.

В этой связи в сельскохозяйственном проектировании сформировался переход от отдельных типовых проектов к созданию специальных серий, которые позволяли организовать комплексную застройку сел. Проведенные работы по территориальной планировке деревень положительно сказывались на общем облике сельской местности и отдельных поселений.

Одновременно с новым строительством проводилась реконструкционные работы, затрагивающие ряд старых деревень и сёл. Они были направлены на создание рациональной системы обслуживания населения и организации дальнейшего подъема сельской культуры России.

В середине XX века наибольшее внимание уделялось строительству поселений на целинных и залежных землях Казахстана. Примечательно, что строительство главных усадеб и ферм проводилось по типовым схемам. Привязка типовых проектов к местным условиям осуществлялось проектными институтами страны. Известно, что при строительстве первых совхозов были допущены ошибки. Например, в совхозах Акмолинской и Кустанайской областей преобладала жесткая планировка, застройка проводилась мелкими прямоугольными в плане кварталами с расположением сооружений по контуру квартала. Такие поселки были застроены преимущественно одноэтажными домами с большими приусадебными участками. Перерезала ряды небольших домов густая сеть широких улиц, создающая впечатление пустынности поселений и их однообразия. Недостаточно должное внимание в данном случае уделялось к определению господствующих направлений ветров, поэтому была допущена неблагоприятная ориентация домов. Получилось, что формальное применение типовых планировочных схем привело к обезличиванию их архитектурного облика.

Исторические особенности национальной российской застройки

В связи с доступностью дерева, как строительного материала, камень и кирпич имели гораздо меньшую популярность в деревенской застройке. Только высшие слои населения, такие как купцы или зажиточные крестьяне могли позволить себе использовать камень в качестве основного строительного материала. Ряд остальных сооружений подобного типа подлежал регуляции на государственном уровне. Например, такие сооружения, как:

• церкви;
• замки;
• общественные сооружения.

Архитектурное разнообразие индивидуального домостроения развивалось преимущественно в рамках деревянных зданий. Данный факт оставляет след не только на ранней архитектуре Руси, но и на современной.

Замечание 2

При строительстве новых домов или их реконструкции зодчие стремились применить элементы декора. Одним из основных элементов, безусловно, была художественная резьба по дереву.

По своей сути, русский человек больше был склонен к функциональности, чем к декору, однако нельзя сказать, что архитектура в деревенской застройке России была абсолютно лишена элементов декорирования фасадов. Основная часть архитектурных изысков развивалась в рамках храмовых построек, в это сфере зодчие не жалели ни сил, ни вдохновения. Стоит отметить также и особенности крыш в деревенских постройках России. Данную черту нельзя назвать строго национальной, так как она встречается во многих других странах. Дело в том, что во многих южных странах была распространена плоская конструкция кровли сооружений. В российских деревнях тип атмосферных осадков, как правило, не позволял предусматривать такой вариант кровли. В этой связи даже самые ранние здания обусловлены именно этой бытовой особенностью.

Стили русских деревенских построек

Принято считать, что наибольшее влияние на формирование архитектурных традиций в России оказали замки и храмы, индивидуальные постройки всегда оставались в тени. Такие тенденции наблюдались до XVIII века, пока не началось активное строительство дворянских усадеб, а также домов зажиточных представителей иных сословий. Примечательно, что и для этого периода существует ряд интересных типов индивидуальных домов, которые до сих пор отражаются в современной архитектуре.

• Изба или сруб. Данный вид строений появился одним из первых на Руси. Он представляет собой небольшой дом из рубленых деревьев, имеющий, как правило, двускатную крышу. Избы и срубы имели минимум декоративных украшений фасадов;
• Шатровый стиль. Такой вид строений получил свое название в связи с завершением здания церкви не куполом, а многогранным шатром. Изначально стиль получил распространение в храмовых постройках, но позднее вошел в архитектуру барских домов, а ко времени правления Ивана Грозного и вовсе реализовывался в каменных сооружениях. Псевдоготические очертания некоторых современных сооружений обязаны своим появлением именно этому стилю деревенских построек;
• Усадьба. Усадьбы пришли на смену другим сооружениям в деревне – хоромам в XVII веке. Зачастую под данным термином понимается не только жилое помещение, но и комплекс сооружений, расположенных на индивидуальном участке. В таких зданиях могу располагаться помещения для проживания слуг, конюшни, а также дополнительные строения. Данный период характеризуется потерей национальных черт в архитектуре индивидуальных строений. Русские усадьбы преимущественно придерживались классической стилистики.

Деревянная архитектура Русского севера

О, наша Русь - деревянные города и крепости, деревянные дворцы и дома, избы и амбары простых людей.
А слово деревня? - да уже в самом названии слышится: Дерево…..
Где ты, Русь деревянная? Где тебя можно увидеть в наши дни?

Белозерский скит.
Миниатюра из «Сборника» XVII века. Бумага, темпера.
Государственный Исторический музей.

Классическая конструкция русского северного дома – открытый сруб из «венцов» - просушенных, вручную обработанных сосновых бревен, соединенных с остатком – в обло . Бревенчатая стена доходила до конька крыши. Особенно интересна конструкция кровли. В бревна фронтона – самцы - врубались, перпендикулярно им – горизонтальные слеги . На них укладывались курицы , срубленные вместе с корнем – комлем. Их нижние загнутые концы несли горизонтальное, чуть наклонное бревно – водотечник . В желоб водотечника входили тесины кровли. Верх накрывался выдолбленным снизу бревном – охлупнем . Выходящие на фасад соединения конструкции прикрывались резными досками – причелинами .

Схема «дома-бруса». По материалам сайта музея

Дом Слободиной. Фотография дома в его реальной ситуации, до переноса в музей

А вот дом Слободиной уже в музейной обстановке.
Конструкция кровли, очевидно, еще не закончена, ведутся работы.
В избе - комнате на втором уровне, устроены три «красных» окна,
Подклет освещается через «волоковое» окно

Жилой дом, конец XIX в.
Архитектурно-этнографический музей Вологодской области «Семенково»

Летнее входное крыльцо жилого дома/
На фото видны все детали крыши – курицы и лежащий на них водотечник,
красное окно высотой в три бревна,
и резное крыльцо, покрытое тесом, на коньке которого тоже, как и на крыше дома, расположен охлупень.

Планировка этажей жилого дома (по материалам сайта музея)

На старой фотографии дом смотрится экзотично, да и стоял он на косогоре.
Превратившись в музейный экспонат, дом приобрел новое звучание,
но это уже новый дом, добротно построенный из новых бревен.

Уникальные фотографии жилых домов XIX в. я нашел в Журнале - http://sudilovski.livejournal.com/81382.html
Материалы называются - Н.А.Шабунин. «Путешествие по северу. 1906 год. В 5-ти томах».
Николай Авенирович Шабунин оставил нам замечательные исторические фотографии.
Ученый, художник, фотограф - он изучал Русский север на рубеже веков, в те далекие годы, когда огромное количество северных жилых домов было живой реальностью, а не музейными экспонатами. Вот некоторые из них:

.
Дом мезенца-промысловика. На «вешалах» у дома висит сеть

Традиционный для Русского севера дом-двор

И, наконец-то, удалось увидеть Северный дом не с «парадного фасада» – а со стороны тыльной части.
На этой фотографии воочию видна вся трудовая жизнь русского человека,
ежедневно и годами боровшегося за свое нелегкое существование на холодном и пустынном севере.

Сегодня, в реальной живой обстановке, на Севере стоят сотни домов, построенных в русских традициях. Но в отличии от церковной архитектуры, эти дома никто не систематизирует и не освещает на популярных сайтах. Вот несколько абсолютно случайных фотографий, сделанных энтузиастами – любителями путешествовать.

Традиционный деревянный дом. Архангельская обл., деревня Березник

Жилой дом под Вологдой

Жилой дом и часовня в селе Большие Лядины в Каргопольском р-не Архангельской области.

Фото: П.Куликов, 2013г.

Жилой дом в поселке Погост в Каргопольском р-не Архангельской области. Фото: П.Куликов, 2013 г.

Амбар в поселке Погост. Фото: П.Куликов, 2013 г.

Жилые дома и часовня Ильи Пророка в деревне Большая Кондратовская
в Каргопольском р-не Архангельской области. Фото: П.Куликов, 2013 г.

Мне показалось, что фотография искривлена.

Но присмотревшись - стало ясно, что «водотечники» расположены с уклоном.

Такая конструктивная деталь на обмерном чертеже фасада осталась незамеченной студентами,
которые проводили обмеры дома. Но в целом – они грамотно выполнили работу

План подклета (первый уровень) и первого этажа (второй уровень) дома Ошевнева.
Обмерные планы этажей выполнены студентами МАрхИ в 1975 г.

Боковой фасад дома Ошевнева, музей комплекс «Кижи» -
Справа видна и все хозяйственная зона,
с бревенчатым пандусом подъема – «взвоза» для домашнего скота на второй уровень дома.
По пандусу во двор могла въехать лошадь с телегой.
Обходной балкон-гульбище является редкостью в деревянных домах,
это уже «архитектурное излишество», говорящее о богатстве его хозяина.
А может быть балкон был нужен для закрывания ставень?

Лазаревская церковь Муромского монастыря (музей-заповедник Кижи)
Предполагаемая дата постройки – конец XIV в.

Часовня из деревни Гарь, XVII век. Музей "Витославлицы" под Новгородом. Фото: Кирилл Моисеев, 2015г.

Часовня в Усть-Яндоме Медвежьегорского р-на в Карелии

Часовня в д. Волкостров. Фото: uchazdneg

Такую классификацию дали наши исследователи еще в начале XX века, и такой она остается по сегодняшний день. Шатровые церкви, кубоватые и ярусные церкви при всем их внешнем различии часто имеют в своей основе одну схему, и отличаются друг от друга только завершением.

Многоглавые церкви – это особая песня, и в данной статье я их не рассматриваю.

И один небольшой, но очень существенный вывод из всего сказанного.

Все рассмотренные здания – деревянные дома, большие и маленькие, скромные часовни и небольшие церкви, и огромная по высоте церковь в Кондопоге, все они относятся к одному типу – это одноэтажные сооружения с подклетом. Да - да, именно так, одноэтажные!

Много лет я лелеял мечту – написать свои впечатления о русском деревянном зодчестве…..
И мне удалось наконец-то систематизировать материалы по всем вопросам, так или иначе связанных с историей, с реставрацией, и с сегодняшним положением дел в северных селах и деревнях. Да, сегодня северные территории уже давно не лежат на торговых путях, деревни и села пустеют, и нужен мощный импульс, который бы сделал жизнь на Севере привлекательной для человека. Несмотря на все сегодняшние сложности, деревянная архитектура жива и строительство из дерева продолжается. Мне кажется, что на Русской земле оно будет всегда - и в новых технологических приемах обработки дерева, и в традиционных приемах народного плотницкого искусства.

Литература и фотографии:
- История русской архитектуры. – М.: Академия архитектуры СССР, Институт истории и теории архитектуры, 1956.
- Ополовников А.В. Русское деревянное зодчество. М.1986
- Анисимова И.И., Гурьянова А.Э. Традиционное русское жилище (в обмерах и рисунках). М.:2015.
- Автор выражает благодарность сотрудникам архитектурно-этнографического музея Вологодской области «Семенково». - http://www.semenkovo.ru/ru Страница открыта в интернете в первый день зимы - 1 декабря 2016 г. и откорректирована 9 ноября 2018 г.

Русский дом пятистенок в средней России. Типичная трехскатная крыша со светелкой. Пятистенок с перерубом вдоль дома

Этих примеров, думаю, вполне достаточно для того, чтобы доказать, что такой тип домов действительно существует и он широко распространен в традиционно русских регионах. Для меня было несколько неожиданно то, что этот тип дома преобладал до недавнего времени на побережье Белого моря. Даже если признать, что я не прав, и данный стиль домов пришел на север из центральных районов России, а не наоборот, то получится, что словене с озера Ильмень к колонизации побережья Белого моря не имеют отношения. В Новгородской области и по реке Волхову домов такого типа нет. Странно, не правда ли? А какие дома исстари строили новгородские словене? Ниже я привожу примеры таких домов.

Словенский тип домов

По-моему, этих примеров домов словенского типа достаточно. Заинтересовавшиеся этим вопросом могут найти еще массу доказательств данной гипотезы. Суть гипотезы в том, что настоящие словенские дома (избы) отличались от русских изб по целому ряду признаков. Наверное, глупо говорить о том, какой тип лучше, какой хуже. Главное в том, что они отличаются друг от друга. По-разному поставлены стропила, нет переруба вдоль дома у пятистенков, дома, как правило, поуже - 3 или 4 окна по переду, наличники и накладки у домов словенского типа, как правило, не пропиленные (не ажурные) и потому не похожие на кружева. Конечно, встречаются дома смешанного типа постройки, несколько похожие на дома русского типа постановкой стропил и наличием карнизов. Самое главное то, что и русский, и словенский тип домов имеют свои ареалы. Дома русского типа на территории Новгородской области и западе Тверской области не встречаются или практически не встречаются. Я их там не нашел.

Угро-финский тип домов

Наверное, достаточно примеров домов угро-финского типа. Разумеется, в настоящее время традиции строительства домов во многом утрачены, и в современных деревнях и поселках строят дома, отличающиеся от древних традиционных типов. Всюду в окрестностях наших городов сегодня мы видим нелепую коттеджную застройку, свидетельствующую о полной утрате наших национальных и этнических традиций. Как можно понять из этих фотографий, заимствованных мной на многих десятках сайтов, наши предки жили не стесненно, в экологически чистых просторных, красивых и удобных домах. Работали радостно, с песнями и прибаутками, были дружными и не жадными, возле домов нигде на российском Севере нет глухих заборов. Если сгорал дом у кого-то в деревне, то всем миром строили ему новый дом. Замечу еще раз, что возле русских и угро-финских домов не было и сегодня нет глухих высоких заборов, и это о многом говорит.

Половецкий (кыпчакский) тип домов

Надеюсь, что этих примеров домов, построенных в половецком (кыпчакском) стиле вполне достаточно для того, чтобы доказать, что такой стиль действительно существует и имеет определенный ареал распространения, включающий не только юг России, но и значительную часть Украины. Думаю, что каждый тип дома приспособлен к определенным климатическим условиям. На севере много лесов, там холодно, вот и строят жители огромные дома в русском или угро-финском стиле, в которых и люди живут, и скот, и скарб хранится. Леса хватает и для стен, и для дров. В степи же леса нет, в лесостепи его мало, поэтому жителям и приходится дома делать глинобитные, маленькие. Большой дом здесь и не нужен. Скот можно держать в загоне летом и зимой, инвентарь можно хранить и на улице под навесом. Человек в степной зоне больше времени проводит на улице под открытым небом, чем в хате. Так-то оно так, но вот и в пойме Дона, и особенно Хопра есть лес, из которого можно было бы построить хату и покрепче и побольше, и крышу сделать конем, и на чердаке светелку устроить. Так нет же, крышу делают в традиционном стиле - четырехскатную, так глазу привычнее. Почему? А такая крыша устойчивее к ветрам, а ветра в степи гораздо сильнее бывают. Крышу конем здесь запросто сдует при очередном буране. К тому же четырехскатную крышу соломой крыть сподручнее, а солома на юге России и на Украине - это традиционный и недорогой кровельный материал. Правда, соломой свои дома крыли бедняки и в средней полосе России, даже на севере Ярославской области на моей родине. В детстве я еще видел в Всехсвятском старые дома, крытые соломой. Но те, кто побогаче, дома крыли дранкой или тесом, а самые богатые - кровельным железом. Мне самому довелось под руководством отца крыть наш новый дом и дом старенькой соседки дранкой. Сегодня в деревнях эту технологию уже не используют, все перешли на шифер, ондулин, металлочерепицу и прочие новые технологии.

С помощью анализа традиционных типов домов, которые были распространены в России еще совсем недавно, мне удалось выявить четыре основных этно-культурных корня, из которых вырос великорусский этнос. Дочерних этносов, слившихся в этнос великороссов, наверняка было больше, так как мы видим, что один и тот же тип домов был характерен для двух, а иногда и для трех родственных этносов, живших в сходных природных условиях. Наверняка в каждом типе традиционных домов можно выделить подтипы и связать их с конкретными этносами. Дома в Карелии, например, несколько отличаются от домов в Коми. А дома русского типа в Ярославской области строили чуть иначе, чем дома того же типа на Северной Двине. Люди всегда стремились к выражению своей индивидуальности, в том числе и в устройстве и украшении своего жилища. Во все времена находились те, кто пытался изменить или уличшить традиции. Но исключения только подчеркивают правила, - это всем хорошо известно.

Я буду считать, что написал эту статью не зря, если в России меньше будут строить нелепых коттеджей в никаком стиле, если кто-то захочет построить свой новый дом в одном из традиционных ститей: русском, словенском, угро-финском или половецком. Все они сегодня стали общероссийскими, и мы обязаны сохранять их. Этно-культурный инвариант - это основа всякого этноса, пожалуй, поважнее языка. Уничтожим его - и наш этнос деградирует и исчезнет. Видел, как наши соотечественники, эмигрировавшие в США, цепляются за этно-культурные традиции. У них даже изготовление котлет превращается в некий ритуал, который помогает им ощущать, что они россияне. Патриоты не только те, кто ложится под танки со связками гранат, но и те, кто предпочитают российский стиль домов, российские валенки, щи и борщи, квас и т.д.

В книге коллектива авторов под редакцией И.В. Власова и В.А. Тишкова "Русские: история и этнография", вышедшей в 1997 г. в издательстве "Наука", есть очень интересная глава о сельской жилой и хозяйственной застройке в России в XII - XVII веках. Но авторы главы Л.Н. Чижикова и О.Р. Рудина почему-то очень мало внимания уделили домам русского типа с трехскатной крышей и светелкой на чердаке. Они рассматривают их в одной группе с домами словенского типа с двухскатной крышей, нависающей на боковые стены.

Однако объяснить, как дома русского типа появились на берегах Белого моря и почему их нет в окрестностях Новгорода на Ильмене, исходя из традиционной концепции (утверждающей, что Беломорье контролировали новгородцы с Ильменя), невозможно. Наверное, поэтому историки и этнографы не обращают внимание на дома русского типа, - их нет в Новгороде. В книге М. Семеновой "Мы - славяне!", изданной в 2008 г. в Санкт-Петербурге в издательстве "Азбука-классика", есть хороший материал об эволюции дома словенского типа.