Я занимаюсь бегом, тяжелой атлетикой и рукопашным боем. Не сказать, что я фанат спорта, но в городке, где я вырос, больше нечем заняться. Или пить, или качаться. В перерывах между тренировками я читаю. Я перечитал все, что было в городской библиотеке, по два раза, в книжном новой продукции не было, а тут как назло отключили интернет. Чтобы спастись от скуки, я решил навестить бабушку, живущую в селе Ивантеевка за триста километров от нас. Думал, поживу недельку - все равно каникулы. В деревне свежее молочко, чистый воздух, чудесные виды - просто благодать.
Первые два дня я даже забыл про тренировки. Ходил, любовался, сходил на покос, помахал косой. Вечером я сидел с местными, мы играли на гитаре и обменивались новостями.
Проснувшись утром, я понял, что не стоило так много «обмениваться». Сельский самогон не пошел на пользу самочувствию. Часа три я лежал, вставая только за тем, чтобы выпить молока. Ближе к полудню меня отпустило. Я вышел во двор, сделал несколько отжиманий, за неимением штанги взял топор-колун и начал разминаться с дровами. Часам к пяти я переколол всю кучу и решил сделать пробежку по пересеченной местности. В качестве маршрута я выбрал дорогу, уходящую в лес. Десять километров в одну сторону, небольшой отдых, прогулка по лесу, потом обратно. Летний лес был просто прекрасен, вот только бы еще все владельцы покосов скашивали траву вовремя, а то бежать по пояс в траве - никакого удовольствия.
Пробежал я больше десяти километров, немного увлекся, но от планов совершить пешую прогулку с плеером и фотокамерой я не отказался. Шел я долго, постепенно стали пропадать дубы и осины, начался ельник. Я вышел на берег незнакомой речушки, от души напился и прилег отдохнуть.
Проснулся я от холода. Вокруг была темнота, где-то ухали ночные птицы. Умывшись, я побрел назад. Наверно, бабушка уже заволновалась.
Для храбрости я включил плеер на полную громкость и кричал во всю глотку любимые песни. Я понял, что заблудился, через полчаса брожений, вернувшись к реке. С собой не было никакого компаса. Индикатор сети в телефоне стоял на нуле. Воспользоваться встроенным навигатором тоже не вышло бы - карту местности я не закачивал. Проклиная пробежки, я пошел строго прямо. В европейской части России сложно не выйти на какое-нибудь поселение, так что все было нормально.
Примерно в час ночи я вышел на разбитую дорогу. Это было уже лучше. Все дороги начинаются из поселений. Заканчиваться они могут где угодно: в другом поселении, на лесной поляне, в местах заготовки леса, но начинаются только в поселениях. Через пару километров я заметил впереди силуэт человека. Рассудив, что лучше двигаться вдвоем, я быстро догнал его. Это оказался мужчина лет тридцати пяти в выцветшей военной форме очень старого образца и с закрученными усами. На левом боку висела сабля, на правом кобура. Есть ли в ней оружие, я не заметил - было темно. Судя по виду, какой-нибудь ролевик. Несмотря на странный вид этого человека, я решил к нему обратиться за помощью:
Прошу прощения, не подскажете, где находится ближайшее поселение?
Ближайшее поселение? Я как раз направляюсь к нему. Село Никитское. Составите мне компанию?
С удовольствием, - ответил я удивленно. Что-то было в его речи странное, словно в фильмах про Российскую империю.
Позвольте представиться. Тимофей Терентьевич Никитин. Отставной военный, - он протянул руку, предварительно сняв белую перчатку.
Николай.
А отчество?
Николай Александрович.
Прекрасная погода, не правда ли, Николай Александрович?
Да, вот только поспать не мешало бы часок-другой. Да и есть хочется, знаете ли.
Постепенно я включился в его игру и начал изъясняться в стиле Мармеладова. Тимофей Терентьевич не удивился, принял мою манеру, как должное. Через некоторое время он спросил меня:
Простите мое любопытство, но что за веревочки свисают у вас на груди?
Это, любезный Тимофей Терентьевич, новейшее изобретение японского гения, - я решил подыграть этому ролевику, так вошедшему в раж. - Музыкальный плеер. Теперь музыка записывается не на большие граммофонные пластинки, а на маленькую коробочку. Столь же маленькие динамики воспроизводят ее прямо в уши. Не правда ли, забавная вещица?
Вы позволите? - помещик, как я его про себя назвал, протянул руку к наушнику.
Да, разумеется, любезный Тимофей Терентьич, - я протянул ему наушники вместе с плеером.
Минут пятнадцать Никитин слушал музыку, держа плеер аккуратно, словно драгоценность. Потом с сожалением вернул:
Забавная музыка, необычная.
Тимофей Терентьевич рассказывал много интересных вещей. Он отлично владел своей ролью, знал наизусть историю начала ХХ века, но только до пятнадцатого года, прекрасно владел латынью, рассказывал забавные истории с фронтов второй Отечественной войны. Я не сразу понял, что так он называет Первую Мировую. Видно было, что человек основательно подготовился к своей роли отставного штабс-капитана.
Постепенно мы дошли до Никитского. Слева показался погост, фамильные склепы. Помещик объяснил мне дорогу до Ивантеевки и свернул влево.
Тимофей Терентьевич, куда же вы?
Домой, голубчик, домой. Меня уже супруга заждалась. А вам удачной дороги.
До дома оставалось семь километров. Часть пути я пробежал, часть прошел пешком. Когда я заходил во двор, уже занимался рассвет. Я уснул на крыльце, не желая будить старушку, которая давно уже спала, судя по выключенному свету.
Через два дня я наведался в Никитское. Уж очень красивые там были склепы. Заходя в один из них, я увидел надгробье.
«Никитин Тимофей Терентьевич (стерто) 1881 - 1915 (стерто) Никитина Екатерина Павловна (стерто) 1886 - 1915».
Внутри было сухо и уютно. На двух каменных надгробьях были выбиты портреты умерших. На одном из них я без труда узнал своего ролевика. А перед отъездом я зарядил плеер, сложил зарядное устройство и наушники и вернулся к склепу. Все это я оставил у надгробья помещика, коим он и являлся при жизни. Также я написал записку, где объяснил, как пользоваться устройством. Надеюсь, он найдет розетку хотя бы в сторожке на кладбище. И надеюсь, что такой милый человек сможет договориться со сторожем.
1. Нацистские детские фабрики
Давайте начнём наш рассказ с фотографии этого, выведенного путём селекции арийского дитя, которое проходит нацистский обряд крещения, во время которого эсэсовец держит над ним кинжал, а мать даёт клятву верности нацистским идеалам:
А теперь добавим масштабности: этот младенец был одним из многих тысяч младенцев проекта «Lebensborn». Не каждый ребёнок рождался на нацистской детской фабрике – некоторых малышей похищали и только растили там.
Нацисты считали, что в мире маловато арийцев с голубыми глазами и светлыми волосами. В общем, тот же парень, что руководил Холокостом, утвердил программу «Lebensborn» по разведению чистокровных арийцев для пополнения нацистских рядов, а размещать их предполагалось в шикарных домах, обставленных вещами, украденными у убитых евреев.
Всё началось с поощрения смешения эсэсовцев с коренными жителями оккупированной Европы. И под «смешением» в данном случае понимается «секс». Главное, чтобы при этом обеспечивался рост поголовья нордической расы. Беременным незамужним девушкам, согласно программе «Lebensborn», предоставлялись комфортабельные дома, где они могли рожать и растить своих деток. Благодаря вниманию и заботе в годы войны, таким образом, было выращено 16-20 тысяч нацистов.
Однако потом оказалось, что принятых мер недостаточно, и тогда фашисты стали силком забирать всех детей с правильным цветом волос и глаз, каких могли обнаружить. Чести ради заметим, что некоторые из присвоенных детей являлись сиротами. Отсутствие родителей и светлый цвет кожи, конечно, не бог весть какие оправдания нацисткой деятельности, но, по крайней мере, этим малышам был гарантирован кусок хлеба в то непростое время.
Некоторые родители «добровольно» отдавали своих детей, например, чтобы не попали в газовую камеру. Ну а остальных, самых голубоглазых (как Дэниэл Крэйг) просто отбирали. Никаких генетических тестов не проводилось – лишь частичный осмотр. Подходящих включали в программу или отдавали в немецкие семьи, а не подходящих отправляли в концентрационные лагеря. Поляки полагают, что таким манером Польша лишилась целых двух ста тысяч детей, но вряд ли когда-то узнаем точную цифру, ведь многие юные поляки благополучно ассимилировались в хороших немецких семействах.
2. Ангелы смерти из Нагирёва
На самом деле, фашисты не были монополистами в области извращённых военных ужасов. В конце концов, чтобы быть преступником, не обязательно служить в армии, о чём свидетельствует история о милых венгерских женщинах – воительницах домашнего фронта, тайно и организованно отправивших на тот свет три сотни человек.
Всё началось во время Первой мировой войны, когда некоторые одинокие венгерские жены из небольшой деревни Нагирёв начали крутить шашни с военнопленными союзнических армий, содержавшихся неподалёку. Вполне нормально. Девушкам нравилось. Однако когда их мужья стали возвращаться с войны, начало происходить что-то нехорошее. Отслужившие солдаты помирали один за другим. Именно из-за этого деревню прозвали «районом убийств». Ну и из-за несимпатичных тёток тоже.
Череда убийств началась в 1911 году, когда в деревне появилась загадочная повитуха. Именно повитуха Фузекас помогала Негирёвским жёнам, временно оставшимся без мужей, избавляться от нежелательных последствий контактов с военнопленными из стран-союзников. А когда мужья стали возвращаться с войны домой, Фузекас предложила вываривать бумагу для уничтожения мух с целью получения мышьяка, а затем добавлять его в пиццу или пончики, предназначенные для тех самых мужей.
Кстати, безнаказанно совершить такое количество убийств им удалось благодаря покровительству деревенского чиновника (кузена повитухи), который во всех официальных документах, касающихся жертв отравительниц, писал «не убит».
Способ был настолько доступным, что каждая небольшая проблема стала решаться с помощью тарелки мышьякового супа (вы ведь тоже подумали, что продавец липкой бумаги от мух мог что-то заподозрить). Когда соседние города разобрались в ситуации, пятидесяти женщинам уже удалось довести счёт до трёх ста человек, включая своих родителей, любовников, тёть, дядь, соседей и даже детей. А всё из-за локального поветрия нелепой моды (сродни штанам «а-ля Эм Си Хаммер») травить людей по любому поводу.
3. Американские солдаты использовали части человеческих тел в качестве трофеев
Прежде, чем поведать вам о том, что прадедушки и прабабушки нынешних американцев, принимавшие участие во Второй мировой войне, собирали отрубленные головы японцев как трофеи (ой, уже поведали), необходимо разобраться с контекстом тех событий.
Во-первых, мозги всех участников конфликта были промыты, чтобы противник не воспринимался в качестве человека. Теперь добавьте шок после Перл-Харбор и ежедневные ужасы войны, воздействующие на психику молодых людей… Нет-нет, мы не извиняем их – это присказка такая. Речь пойдёт об «охотничьих лицензиях», которые распространялись среди американцев призывного возраста. Почитаем:
Сезон открыт
Без ограничений
Сезон охоты на японцев
Боеприпасы и экипировка – бесплатно!
Вознаграждение охотникам
Вступайте в ряды Морской пехоты США!
Стоит ли удивляться тому, что во время сражения Гуадалканал американские солдаты принимались срезать на сувениры уши японских солдат, едва их мёртвые тела касались земли. Уши носили на поясах, из зубов делали ожерелья, черепа отправляли домой почтой в качестве памятных подарков. Проблема стала настолько серьёзной, что командование армии в 1942 году вынуждено было издать указ о недопустимости присвоения частей тела противника в качестве трофеев. Но меры запоздали. Солдаты уже освоили технологию очистки черепов.
И фотографии с ними получались очень даже прикольные.
Поведенческий стереотип использования японских костей для забавы уже прочно укоренился. Сам Рузвельт вынужден был отказаться от ножа для писем, изготовленного из кости японской ноги. Было похоже, будто вся страна сошла с ума. Единственным лучом света в этом тёмном царстве национального позора стала реакция читателей журнала «Life», возмутившихся не только тем, что эти фотографии вызовут волну отвращения и гнева в Японии (а так и было), но и общим количеством этих фотографий. Американцы думали, что они лучше. Оказалось не так.
В общем, помимо Леди Гаги и гомосексуалистов в военной форме, американским детям в разговоре с дедушками стоит избегать также и темы сувениров, привезённых с Тихого океана.
4. Ирма Грезе – гиена Освенцима
Что в концентрационном лагере способно ужаснуть даже подготовленного человека? Вы уверены, что хотите узнать?
Хотите-не хотите, а мы расскажем. Следующая история – об Ирме Грезе, нацисткой надзирательнице, испытывавшей сексуальное возбуждение во время пыток людей. Ну очень сильное возбуждение.
Внешне Ирма Грезе являла собой мечту арийского подростка: соответствовала нацистским стандартам красоты, была идеологически подготовлена и физически крепка. Внутри она была бомбой замедленного действия, готовой взорваться в любую секунду. Возьмите за основу это…
… но добавьте усыпанный драгоценными камнями кнут, пистолет и свору полуголодных собак на поводке, готовых исполнить любую команду хозяйки. Представьте, как эта женщина стреляет в людей по своему капризу, хлещет военнопленных ремнём и пинает сапогами, когда те упадут. И от всего этого она получает сексуальное наслаждение.
Ирма Грезе обожала свою работу. Она испытывала оргазм, например, рассекая кнутом грудь женщин-заключённых до крови. Когда раны воспалялись из-за инфекции, и требовалось оперативное вмешательство (а операции проводились без анестезии), она присутствовала в операционной, оргазмируя так, что «из уголка её рта начинала течь слюна».
Ирме было всего 22 года, когда её осудили и повесили. В том возрасте, когда большинство из нас не знало, что делать со своими дипломами, Ирма дала новое определение слову «кошмар».
5. Инцидент на Чичи-Джиме
Во время Второй мировой войны девять американских лётчиков были сбиты над японским островом Чичи-Джима. Один из них был подобран подлодкой «Finback», остальные попали в плен. Согласно свидетельствам, все восемь были казнены (некоторые – самурайским мечом). Это по меркам военного времени вполне обыденное дело. А вот то, что случилось после – нет.
Как нам удалось установить, война проделывает странные вещи с человеческим мозгом. Вполне возможно, что все участники боевых действий, были вполне нормальными людьми, до того как повоевали. Помните это.
Итак, история гласит, что офицеры японской армии устроили вечеринку совместно с флотскими, но на самом интересном месте кончилась закуска. Поэтому один из офицеров приказал подчинённому принести немного «кимо» из свежей могилы. «Кимо» означает – «плоть», а конкретнее – «печень». Подчинённый выполнил приказ, и поджаренная печень заняла достойное место на столе среди саке и прочих вкусностей.
Очевидно, находясь под впечатлением, офицеры японских ВМС начали казнить и подавать к столу пленных американцев, чтобы не ударить в грязь лицом перед армейскими. И самое удивительное то, что это ещё не самое плохое.
Некоторые из военнопленных были казнены до употребления в пищу. Другие – нет. Их конечности отрезали и тут же ели, ведь на острове не было холодильников для хранения человеческого мяса.
И ещё один момент. Помните того пилота, который не попал на японскую вечеринку, будучи подобранным подводной лодкой?
Его звали Джордж Буш старший
Тесно связанная с подсознанием, с глубинами человеческой психики, мистика преподносит порой такие сюрпризы, что волосы на голове встают дыбом. Было это и во время Великой Отечественной войны. Когда люди находились на волосок от гибели, они понимали: потребность в чуде имеет такую же природу, как воздух и вода, как хлеб и сама жизнь.
Медсестра санитарно-транспортного судна Елена Зайцева.
И чудеса вершились. Только вот доподлинно неизвестно, что лежало в их основе.
Когда время останавливается
Время – самая загадочная физическая величина. Его вектор однонаправлен, скорость, казалось бы, постоянна. А вот на войне...
Многие фронтовики, оставшиеся в живых после кровопролитных боев, с удивлением замечали, что их часы отстают. Медсестра Волжской военной флотилии Елена Яковлевна Зайцева, вывозившая раненых из Сталинграда, говорила о том, что когда их санитарно-транспортное судно попало под обстрел, часы всех медиков остановились. Никто ничего понять не мог.
“Академики Виктор Шкловский и Николай Кардашев высказали гипотезу о том, что была задержка в развитии Вселенной, которая составила около 50 миллиардов лет. Почему же не предположить, что в периоды таких глобальных потрясений как Вторая мировая война не нарушался привычный ход времени? Это абсолютно логично. Там, где гремят пушки, рвутся бомбы, меняется режим электромагнитного излучения, меняется и само время” .
Воевал после смерти
Анна Федоровна Гибайло (Нюхалова) родом с Бора. До войны работала на стекольном заводе, училась в техникуме физкультуры, преподавала в школе №113 города Горького, в сельскохозяйственном институте.
В сентябре 1941 года Анну Федоровну направили в спецшколу, а после ее окончания – на фронт. После выполнения задания вернулась в Горький, а в июне 1942 года в составе истребительного батальона под командованием Константина Котельникова перешла линию фронта и стала действовать в тылу врага на территории Ленинградской области. Когда выдавалось время, вела дневник.
“Сильный бой с танками и пехотой противника, – писала она 7 сентября. – Бой начался в 5 утра. Командир распорядился: Аня – на левый фланг, Маша – на правый, со мной были Виктор и Алексеев. Они за пулеметом в блиндаже, а я с автоматом в укрытии. Первую цепь скосили наши пулеметы, выросла вторая цепь немцев. Деревня вся пылала. Виктор ранен в ногу.
Переползла через поле, утащила его в лес, закидала ветками, он сообщил, что ранен Алексеев. Поползла обратно в деревню. Все штаны порвались, коленки в крови, выползла из овсяного поля, а немцы идут по дороге. Страшная картина – они раскачали и бросили человека в горящую баню, предполагаю, что это и был Алексеев”.
Казненного фашистами бойца схоронили местные жители. Однако немцы, узнав об этом, разрыли могилу и выбросили из нее обгоревший труп. Ночью какая-то добрая душа похоронила Алексеева во второй раз. И тут началось...
Спустя несколько дней из деревни Шумиловки шел отряд фрицев. Только поровнялись с кладбищем, грохнул взрыв, трое солдат остались лежать на земле, еще один был ранен. По непонятной причине сдетонировала граната. Пока немцы разбирались что к чему, один из них охнул, схватился за сердце и упал замертво. А был он рослый, молодой и совершенно здоровый.
Что это было – сердечный приступ или что-то иное? Жители маленькой деревушки, что на реке Шелонь, уверены: это была месть фашистам погибшего бойца. И как подтверждение тому, еще одна история. На кладбище рядом с могилой Алексеева в годы войны повесился полицай. Может, совесть замучила, может, с перепоя. А вот поди ж ты – не нашел другого места кроме этого.
Госпитальные истории
Елене Яковлевне Зайцевой пришлось поработать и в госпитале. А там наслушалась много самых разных историй.
Один из ее подопечных попал под артобстрел, ему оторвало ногу. Рассказывая об этом, он уверял, что какая-то неведомая сила перенесла его на несколько метров – туда, куда снаряды не доставали. На какую-то минуту боец потерял сознание. Очнулся от боли – трудно дышать, дурнота, казалось, проникала даже в кости. А над ним – белое облако, которое словно защищало раненого солдата от пуль и осколков. И он почему-то поверил, что выживет, что будет спасен.
Так и случилось. Вскоре к нему подползла медсестра. И только тогда стали слышны разрывы снарядов, снова запорхали железные бабочки смерти...
Другой пациент, командир батальона, был доставлен в госпиталь в крайне тяжелом состоянии. Он был очень слаб, во время операции у него остановилось сердце. Однако хирургу удалось вывести капитана из состояния клинической смерти. И постепенно он стал поправляться.
Комбат раньше был атеистом – члены партии в Бога не верят. А тут его словно подменили. По его словам, он во время операции почувствовал, что покидает свое тело, поднимается ввысь, видит людей в белых халатах, склонившихся над ним самим, плывет по каким-то темным коридорам к мерцающему вдали легкому светлячку, маленькому комочку света...
Он не чувствовал страха. Он просто ничего не успел осознать, когда в безглазицу непроглядной ночи ворвался свет, море света. Капитана охватил восторг и трепет перед чем-то неизъяснимым. Чей-то ласковый, до боли знакомый голос произнес:
– Возвращайся, у тебя еще много дел.
И, наконец, третья история. Военврач из Саратова получил пулевое ранение и потерял много крови. Ему срочно нужно было делать переливание, но крови его группы в лазарете не оказалось.
Рядом лежал еще неостывший труп – раненый скончался на операционном столе. И военврач сказал своему коллеге:
– Перелей мне его кровь.
Хирург покрутил пальцем у виска:
– Ты хочешь, чтобы было два трупа?
– Я уверен, что это поможет, – заявил военврач, проваливаясь в небытие.
Такого эксперимента нигде еще вроде бы не проводили. И он удался. Мертвенно-бледное лицо раненого порозовело, пульс восстановился, он открыл глаза. После выписки из горьковского госпиталя № 2793 саратовский военврач, фамилию которого Елена Яковлевна запамятовала, снова ушел на фронт.
А Зайцева уже после войны с удивлением узнала о том, что еще в 1930 году один из талантливейших в истории русской медицины хирургов Сергей Юдин впервые в мире перелил кровь умершего человека своему пациенту и помог ему поправиться. Этот эксперимент был на долгие годы засекречен, но как о нем мог узнать раненый военврач? Остается только гадать.
Предчувствие не обманывало
Мы умираем поодиночке. Никто не знает заранее, когда это случится. Но в самой кровавой в истории человечества бойне, унесшей десятки миллионов жизней, в смертной сшибке добра и зла, многие чувствовали свою и чужую погибель. И это – не случайно: война обостряет чувства.
Федор и Николай Соловьевы (слева направо) перед отправкой на фронт. Октябрь 1941 года.
Федор и Николай Соловьевы ушли на фронт из Ветлуги. Пути их во время войны несколько раз пересекались. Лейтенант Федор Соловьев был убит в 45-м в Прибалтике. Вот что писал родным о его гибели старший брат 5 апреля того же года:
“Когда я был в их части, мне рассказывали бойцы и офицеры, Федор был верным товарищем. Один его друг, старшина роты, плакал, когда узнал о его смерти. Он рассказал, что накануне они разговаривали, и Федор признался, что едва ли этот бой пройдет благополучно, чувствует сердце что-то недоброе” .
Таких примеров – тысячи. Политрук 328-го стрелкового полка Александр Тюшев (после войны он работал в Горьковском облвоенкомате) вспоминал, что 21 ноября 1941 года какая-то неведомая сила заставила его покинуть командный пункт полка. И спустя несколько минут КП накрыл фугас. В результате прямого попадания все, кто там находились, погибли.
Вечером Александр Иванович писал своим близким: “Наши блиндажи такие снаряды не выдерживают... Убиты 6 человек, среди них командир Звонарев, санинструктор Аня и другие. Я мог быть среди них”.
Фронтовые байки
Гвардии сержант Федор Ларин до войны работал учителем в Чернухинском районе Горьковской области. Он знал с первых дней: его не убьют, он вернется домой, но в одном из боев получит ранение. Так и случилось.
Земляк Ларина старший сержант Василий Краснов после ранения возвращался в свою дивизию. Поймал попутку, которая везла снаряды. Но внезапно Василия охватило странное беспокойство. Он остановил машину и пошел пешком. Беспокойство отпустило. Через несколько минут полуторка напоролась на мину. Раздался оглушительный взрыв. От машины, по сути дела, ничего не осталось.
А вот рассказ бывшего директора Гагинской средней школы, фронтовика Александра Ивановича Полякова. В годы войны он участвовал в боях под Жиздрой и Оршей, освобождал Белоруссию, форсировал Днепр, Вислу и Одер.
– В июне 1943 года наша часть дислоцировалась юго-восточнее Буды-Монастырской в Белоруссии. Вынуждены были перейти к обороне. Вокруг – лес. У нас окопы, у немцев – тоже. То они в атаку идут, то мы.
В роте, где служил Поляков, был один солдат, которого никто не любил, потому что он предсказывал, кто когда и при каких обстоятельствах погибнет. Предсказывал, надо отметить, довольно точно. При этом говорил очередной жертве так:
– Пиши письмо домой, пока не убили.
Тем летом после выполнения задания в роту пришли разведчики из соседнего подразделения. Солдат-предсказатель, глянув на их командира, сказал:
– Пиши домой.
Старшине объяснили, что тучи над ним сгустились. Тот вернулся в свое подразделение и обо всем рассказал командиру. Комполка посмеялся и отправил старшину за пополнением в глубокий тыл. И надо же такому: в машину, на которой ехал старшина, случайно попал немецкий снаряд, и он погиб. Ну а провидца в тот же день нашла вражеская пуля. Свою смерть он предсказать не смог.
Нечто загадочное
Места кровопролитных боев и массовых захоронений уфологи совсем не случайно считают геопатогенными зонами. Здесь действительно постоянно происходят аномальные явления. Причина понятна: осталось множество незахороненных останков, и все живое избегает этих мест, даже птицы тут не гнездятся. По ночам в таких местах по-настоящему страшно. Туристы и поисковики говорят о том, что слышатся странные, будто с того света, звуки, да и вообще происходит нечто загадочное.
Поисковики действуют официально, а вот “черные копатели”, которые ищут оружие и артефакты времен Великой Отечественной, – на свой страх и риск. Но рассказы тех и других похожи. Например, там, где с зимы 1942-го по конец лета 1943 года проходил Брянский фронт, творится черт знает что.
Итак, слово “черному археологу” Никодиму (это его кличка, свою фамилию он скрывает):
– Мы разбили лагерь на берегу реки Жиздры. Раскопали немецкий блиндаж. Оставили скелеты у ямы. А ночью слышим немецкую речь, шум танковых двигателей. Перепугались не на шутку. Утром видим следы гусениц...
Но кто и зачем порождает эти фантомы? Может быть, это одно из предупреждений о том, что нельзя забывать о войне, потому что может случиться новая, еще более страшная?
Разговор с прабабушкой
Этому можно и верить, и не верить. Нижегородец Алексей Попов живет в верхней части Нижнего Новгорода, в доме, где жили его родители, деды и, возможно, даже прадеды. Он молод, занимается бизнесом.
Летом прошлого года Алексей уехал в командировку в Астрахань. Позвонил оттуда по мобильнику жене Наташе. Но ее сотовый телефон почему-то не отвечал, и Алексей набрал номер обычного квартирного телефона. Трубку сняли, но ответил детский голосок. Алексей решил, что не туда попал, и набрал нужный номер еще раз. И снова ответил ребенок.
– Позови Наташу, – сказал Алексей, он решил, что кто-то у жены в гостях.
– Я и есть Наташа, – ответила девочка.
Эта история произошла со мной в далеких 1991-1993 годах, когда я проходил службу в армии. Уходил служить я в СССР, а оканчивал службу в СНГ. Служба проходила в степи на территории бывшей союзной республики. Она заключалась в том, что мы заступали на боевое дежурство на неделю, потом неделю жили в казарме - и так было постоянно. Дежурство представляло из себя то, что два солдата жили в домике в степи на расстоянии от 30 до 70 км от «базы» и охраняли объект. Дежурства проходили всегда спокойно, т.к. сам объект никому не нужен.
Опасность представлялась в том, что нехорошие люди могут позариться нанаше оружие, а это: пара калашей, ПКТ (пулемет Калашникова танковый) с запасным стволом и мины для минного поля системы «Кактус». В остальном - не жизнь,а малина. Вы находитесь неделю далеко от начальства, у вас есть холодильник, плитка и куча еды. Вынаходитесь в относительной безопасности (вокруг караула разные заборы заграждения +сетка с током, на окнах - противогранатные сетки и бронешторы). В общем, солдатский рай.Как-то раз распределял командир бойцов по караулам, доходит очередь до третьего караула. Майор называет 2 фамилии, и я слышу отказ солдат заступать на БД (а это минимум дисбат), командир называет две другие фамилии - и снова отказ. Так повторяется несколько раз. Офицер задает вопрос о причине отказа.
Все начинают твердить о какой-то чертовщине. Тогда командир обращается ко мне и моему земляку Витьку:- Вы неформалы с Москвы?- Да.– Вам все по фигу?- Да.- Вот вы и заступайте!Поехали менять мы этот караул. Само караульное помещение представляет из себя отдельно стоящий домик, в котором есть несколько смежных комнатушек: спаленка 3х1.5 м, кухня 2х2 м и комната с пультом слежения 4х3 м. Вход в помещение караула осуществлялся через люк (находящийся в 30 м от караула) и подземный коридор.
Чтобы попасть в караул, нужно мне изнутри запросить питание, затем снаружи человек набирает код, тогда (если код правильный) у меня с внутренней стороны начинает вращаться «штурвал-засов» открытия люка, при этом срабатывает сигнализация, и у нас в карауле, и в «центре». Далее человек спускается в этот люк на 3 мвглубь и идет по бетонному подземному тоннелю около 30 м, затем поднимается по железной лестнице и выходит (как бы из-под пола комнаты) с пультом.Приезжаем в караул и видим, что на полу нарисованы круги мелом (прям как в фильме «Вий»). Ну мы и спрашиваем у парней, которых меняем, что это за фигня.- А это вы узнаете, - ехидно отвечают парни и ломятся к выходу.
Все же тормозим их и просим рассказать, что здесь творится. И вот рассказ Славы Поморцева.Сижу я как-то вечером за пультом, пишу письмо домой, а Колян (напарник) спит в спальне. Вдруг слышу, раздается какой-то хрип из спальни. Я бегом туда. Забегаю и вижу: Колян лежит на кровати с закрытыми глазами, сам синий, а в воздухе висит его крест на веревке, икакая-то неведомая сила пытается порвать веревку, тем самым удушая Коляна. Как только я появился в дверном проеме, все прекратилось. И такая чертовщина здесь происходит ежедневно.- Ну, вы сами все узнаете, - добавил Славик и сдриснул в Камаз.Мы с Витьком переглянулись и сталиржать.
Видать, парни бражку поставили на какой-то волшебной траве, а может, чего покурили? Короче говоря, заступили на дежурство спокойно и про всякие ужасы благополучно забыли. Прошло 3 дня. Жизнь в карауле шла своим чередом и ничего сверхъестественного не происходило.Наступил четвертый день. Было около 4-5 часов февральского вечера. Солнце начало садиться, но на улице было еще светло.
Сидим мы с Витьком в спальной комнате и играем в карты. И тут мы услышали то, отчего карты замерли в наших руках. Мы услышали ШАГИ. Это былине простые человеческие шаги – это были шаги чего-то.Напомню: мы сидим замурованные в домике, а вокруг нас целая система заборов с датчиками–сигнализациями, да и вход в караул без нашей помощи НЕВОЗМОЖЕН. Единственный вход – это люк, который открывается изнутри, и при этом срабатывает сигнализация.А тут мы ясно слышим шаги. Шаги были редкие и очень-очень тяжелые. Они напоминали фильм «Каменный гость». Как будто шло что-то многотонное. Что или кто это был – я не знаю, но ОНО приближалось. Шаги прошли весь подземный тоннель (30 м) и стали подниматься по металлической лестнице в соседней комнате. Нам из спальни не было видно ТОГО, что вылезло у нас «из-под пола» – да иособого желания смотреть я не испытывал. Тут я крикнул:- Барабашка! Пошел на хрен!И это НЕЧТО стало спускаться по лестнице обратно вниз. Затем шаги стали удаляться по коридору в обратную сторону. И вскоре все стихло.
Мы сидели офигевшие. Самое плохое - это то, что в этом подземном тоннеле не горела ни одна лампочка, а наш туалет находился как раз на другом конце тоннеля. Он находился там, откуда пришло, а затем, куда ушло НЕЧТО. Идти туда совсем не хотелось. Ну, как говорится, утро вечера мудреней.Так и мы, проспав эту ночь, мальца взбодрились. А утреннее солнце и обильный горячийзавтрак сгладил неприятности вчерашнего дня.Дежурство заканчивалось нормально, и мы уже стали забывать этот кошмар.
Все бы было хорошо, если бы не безделица. Отцы-командиры оставили нас сидеть в карауле еще 4 недели. Видимо, не могли найти нам замену. Раз в неделю привозили нам сухпай и хлеб с яйцами. За эти пять недель все было более менее спокойно, если не считать пары случаев.Однажды сидел я ночью за пультом слежения и писал письма. Напарник мирно посапывал в соседней комнате. Рация «Верша» была настроена на какую-то радиоволну. По этой волне шла ночная программа«Сельский час» - музыка по заявкам. Сижу, спокойно пишу письмо, музыка потихоньку играет, лампочки на пульте приветливо светятся и очень тихо попискивают. И тут меня срубает сон-дрема.
Я положил голову на пульт и закимарил.Через некоторое время я очнулся. Вернее, меня разбудило чье-то хриплое дыхание у меня за спиной. Но что за фигня? Я был словно парализован. Мне было слышно, как играет рация, как пищит пульт, краем глаза я видел темный силуэт у меня за спиной и слышал его прерывистое хриплое дыхание. Я всевидел и слышал, но не мог шевелиться. При этом мне не было страшно. Собрав всю силу в кулак, я напряг левую руку и толкнул ей правую. Правая рука от этого толчка,как плеть, слетела с пульта и с грохотом ударила табуретку. И сразу же все стихло. Нет, не так. Стихло дыхание, а музыка в рации и лампочки в пульте продолжали нарушать тишину ночного караула.
В другой раз стали открываться бронешторы и выпадать тех.документация из ящика. А в остальном караул был тихий и мирный.Самое интересное, что за год до этого я сидел несколько раз в этом карауле, и все было тихо и ровно. Чтопослужило катализатором активности неведомых сил, мне неясно.Спасибо всем, кто прочел до конца. Писатель из меня никакой.З.Ы. История - чистая правда. И я ее участник.
Подписываемся на проект: на дневниках
делитесь историями в комментариях или же отправляйте на почту [email protected]
Война -это вообще понятие страшное.
Военная история знает не только много случаев жестокости, коварства и предательства, но и абсолютной дикости и бесчеловечности, которые просто не укладываются в голове.
Одни случаи поражают своей масштабностью, другие - своей верой в абсолютную безнаказанность, очевидно одно: по некоторым причинам, некоторые люди, попавшие в суровые военные условия почему-то решают, что им закон не писан, и они вправе распоряжаться чужими судьбами, заставляя людей страдать.
Ниже представлены одни из самых жутких реальностей, происходивших в военное время.
1. Детские фабрики нацистов
На фото ниже показан обряд крещения маленького ребёнка, который был "выведен" путём арийской селекции.
Во время обряда один из эсэсовцев держит над малышом кинжал, а новоиспечённая мама даёт нацистам клятву верности.
Важно отметить, что этот малыш был один из десятков тысяч младенцев, участвовавших в проекте "Lebensborn". Однако, не все детки получали жизнь на этой детской фабрике, некоторые похищались, и их там только растили.
Фабрика истинных арийцев
Нацисты полагали, что арийцев со светлыми волосами и голубыми глазами мало в мире, поэтому и было принято решение, кстати, теми же людьми, которые были ответственны за Холокост, о запуске проекта "Lebensborn", занимавшегося выведением чистокровных арийцев, которые в будущем должны были пополнить нацистские ряды.
Селить детей планировалось в красивых домах, которые были присвоены после массового истребления евреев.
А начиналось всё с того, что после оккупирования Европы активно поощрялось среди эсэсовцев смешение с коренными жителями. Главное, чтобы численность нордической расы росла.
Беременных незамужних девушек, в рамках программы "Lebensborn", размещали в дома со всеми удобствами, где они рожали и растили своих детей. Благодаря такой заботе в годы войны удалось вырастить от 16 000 до 20 000 нацистов.
Но, как впоследствии выяснилось, такого количества оказалось недостаточно, поэтому были приняты другие меры. Фашисты стали насильно отнимать у матерей детей, обладавших нужным цветом волос и глаз.
Стоит добавить, что многие из присвоенных детей были сиротами. Конечно, светлый цвет кожи и отсутствие родителей – это не оправдание деятельности нацистов, но, тем не менее, в то тяжелейшее время у детей было что поесть и крыша над головой.
Некоторые родители отдавали своих детей, чтобы не закончить жизнь в газовой камере. Тех же, которые максимально подходили под заданные параметры, отбирали буквально сразу же, без лишних уговоров.
При этом не проводилось никаких генетических экспертиз, детей отбирали, основываясь лишь на визуальной информации. Отобранных включали в программу, или же они направлялись в какую-то немецкую семью. Те, которые не подошли, заканчивали свою жизнь в концентрационных лагерях.
Поляки говорят о том, что из-за этой программы, страна лишилась около 200 000 детей. Но вряд ли когда-либо удастся узнать точную цифру, потому как многие детишки успешно освоились в немецких семьях.
Жестокость во время войны
2. Венгерские ангелы смерти
Не думайте, что только фашисты зверствовали во время войны. Пьедестал извращённых военных кошмаров с ними делили обычные венгерские женщины.
Оказывается, чтобы совершать преступления вовсе не обязательно нести службу в армии. Эти милые хранительницы домашнего фронта, объединив свои усилия, отправили на тот свет почти триста человек.
Началось всё во время Первой мировой войны. Именно тогда многие женщины, проживающие в деревне Нагирёв, мужья которых ушли на фронт, начали вовсю интересоваться расположившимися недалеко военнопленными союзнических армий.
Женщинам нравились такого рода интрижки, военнопленным, судя по всему, тоже. Но, когда их мужья начали возвращаться с войны, стало происходить что-то ненормальное. Один за одним солдаты умирали. Из-за этого деревня получила название "район убийств".
Убийства начались в 1911 году, именно тогда в селе появилась повитуха по имени Фузекас (Fuzekas). Она и научила женщин, оставшихся временно без мужей, избавляться от последствий контактов с любовниками.
После того, как солдаты стали возвращаться с войны, повитуха предложила жёнам варить липкую бумагу, предназначенную для уничтожения мух, чтобы получить мышьяк, а затем добавлять его в еду.
Мышьяк
Таким образом они смогли совершить огромное количество убийств, а безнаказанными женщины оставались благодаря тому, что деревенский чиновник был братом повитухи, и во всех свидетельствах о смерти жертв писал "не убит".
Способ получил настолько сильную популярность, что практически любая, даже самая незначительная проблема, стала решаться при помощи супа с мышьяком. Когда соседние поселения наконец-то поняли, в чём дело, пятидесяти преступницам удалось убить триста человек, в том числе неугодных мужей, любовников, родителей, детей, родственников и соседей.
Охота на людей
3. Части человеческого тела как трофей
Важно сказать, что во время войны многие страны вели пропаганды среди своих солдат, в рамках которых им внедрялось в мозг, что противник – это не человек.
Отличились в этом плане и американские солдаты, на психику которых воздействовали очень активно. Среди них распространялись так называемые "охотничьи лицензии".
Одна из них звучала так: Сезон охоты на японцев открыт! Ограничений нет! Охотники получают вознаграждение! Бесплатные боеприпасы и экипировка! Вступайте в ряды американской морской пехоты!
Поэтому ничего удивительного нет в том, что американские солдаты во время сражения Гуадалканал (Guadalcanal), убивая японцев, отрезали у них уши и хранили их как сувениры.
Более того, из зубов убиенных мастерили ожерелья, их черепа отправлялись домой как памятные подарки, а уши часто носили на шее или на ремне.
В 1942 году проблема стала настолько массовой, что командование было вынуждено издать указ, который запрещал присваивать части тела противника в виде трофея. Но меры были запоздалыми, потому как солдаты уже полностью освоили технологию очистки и разделывания черепов.
Солдаты очень любили с ними фотографироваться.
Эта "забава" прочно укоренилась. Даже Рузвельт был вынужден отказаться от письменного ножа, который был сделан из кости ноги японца. Казалось, будто вся страна сходит с ума.
Свет в конце туннеля появился после яростной реакции читателей газеты "Life", у которых опубликованные фотографии (а их было несметное количество) вызвали гнев и отвращение. Такой же была реакция японцев.
Самая жестокая женщина
4. Ирма Грезе – человек (?) – гиена
Что же такого способно произойти , что может ужаснуть даже человека, повидавшего многое?
Ирма Грезе (Irma Grese) была нацистской надзирательницей, которая испытывала сексуальное возбуждение в то время, как пытали людей.
По внешним показателям Ирма была идеалом арийского подростка, потому как отлично соответствовала установленным стандартам красоты, была крепкой физически и подготовленной идеологически.
Внутри же это был человек – бомба замедленного действия.
Это Ирма без своей атрибутики. Однако, она почти всегда ходила с кнутом, усыпанном драгоценными камнями, с пистолетом и несколькими голодными собаками, которые готовы были выполнить любой её приказ.
Эта женщина могла выстрелить в любого человека по своему капризу, хлестала пленников и пинала их ногами. От этого она очень сильно возбуждалась.
Ирма очень сильно любила свою работу. Она получала невероятное физическое удовольствие, рассекая грудь заключённых – женщин до крови. Раны воспалялись, как правило, требовалось хирургическое вмешательство, которое проводилось без анестезии.
Она всегда присутствовала в операционной, потому что во время операций испытывала самое сильное удовольствие.
Ей было всего лишь 22 года, когда она была осуждена и повешена.
Каннибализм на войне
5. Случай на японском острове
Во время одного из боёв Второй мировой войны над японским островом Чичи-Джима (Chichi-jima) были сбиты девять американских лётчиков. Одного подобрала подлодка "Finback", оставшиеся попали в плен.
Известно, что все пленники были казнены самурайским мечом. По меркам военного времени в этом нет ничего необычного. А вот то, что случилось позже, не вписывается ни в какие рамки.
Говорят, что после казни солдаты и офицеры японской армии решили устроить вечеринку. Но в самом разгаре вечера закончилась закуска. Тогда один из офицеров отдал приказ достать немного "кимо" из свеженькой могилы.
"Кимо" означало "печень". Приказ был выполнен, и жареная печень заняла своё место на праздничном столе среди других блюд.
Это было только начало. Чтобы не упасть в грязь лицом перед армейскими, японские офицеры ВМС стали казнить своих американских пленников и подавать их к столу! И это ещё не всё.
Некоторых военнопленных казнили после того, как употребляли их в пищу. Им наживую отрезали конечности и сразу же съедали, потому как на острове отсутствовали холодильники, в которых можно было хранить мясо.
Стоит сказать кое-что об одном спасённом пилоте, которого подобрала подводная лодка. Это был Джордж Буш старший.
